Хвилищевский ел клюкву, стараясь не морщиться. Он ждал, что все скажут: «Какая сила характера!» Но никто не сказал ничего. (c)
В "Превращении" Кафки собственно превращение— всего лишь метафора, допустим, затяжной болезни, или же какого-то личностного падения. Этого довольно, чтобы некогда близкие отвернулись, тяготились, презирали. Да, в человеческий гуманизм и готовность к самопожертвованию мне верится слабо.